Еще одним проявлением традиционной национальной еврейской жизни в Ленинграде была помощь нуждающимся. Организаторами нелегальной системы благотворительности в Ленинграде с конца 40-х годов были габай Синагоги Гедалье Печерский и Шимон Беллер. Беллер, будучи заготовителем кожи в Облпотребсоюзе, прекрасно знал деревни Ленинградской области. За 2 месяца до Хануки, Песаха и осенних праздников на деньги, полученные от рабби Лубанова, Гедалье Печерского, и на те средства, которые он сам мог выкроить из семейного бюджета, Беллер закупал корм для кур и отвозил его к заранее намеченным и хорошо известным ему крестьянам. Оставлял хозяевам закупленный корм и аванс за работу, а окончательный расчет производился, когда забирали откормленную птицу. Живых кур Беллер привозил в Ленинград, шойхет их забивал. Дальше к делу приступали женщины.
Жена Беллера, ее сестра (иногда с молодыми помощницами) ощипывали кур, вытапливали жир, делали картофельную запеканку с куриным мясом и варили компот из чернослива. И все это на кухне коммунальной квартиры! Затем компот разливали по банкам, жир по бутылкам, рабби Лубанов ставил печать "кошер", и "праздничный набор" был укомплектован. Дети Шимона Беллера и их однокурсники получали по 3-4 таких набора и развозили подарки по 3-4 адресам, где жили одинокие еврейские старики. Конспирация соблюдалась строжайшим образом. Ни разу одни и те же молодые люди не развозили подарки по одному и тому же адресу. Так исполнялся замысел, автором которого был Гедалье Печерский. По общему мнению, он был добрым и глубоко порядочным человеком. Будучи зубным техником-протезистом, Печерский хорошо зарабатывал и большую часть заработка тратил на благотворительность. Он пользовался большим авторитетом среди соплеменников и потому его избрали габаем Ленинградской еврейской религиозной общины.
Печерский сопротивлялся давлению "органов", отказывался выполнять распоряжения уполномоченного по делам религий, принимал у себя в доме работников Израильского посольства. В 1961 году ему предъявили обвинение в еврейском национализме. В зале городского суда он держался достойно и говорил, что свое предназначение всегда видел в том, чтобы защищать евреев. Печерского приговорили к 12 годам лишения свободы, из них он отсидел 7 лет. В 1968 году он уже участвовал в хлопотах о предоставлении еврейской общине участка для захоронения на Кладбище памяти жертв 9 января (в связи с закрытием для новых захоронения Преображенского кладбища). Печерский отправился в Москву и добился, чтобы тогдашнего уполномоченного по делам религий убрали из Ленинграда. В начале 70-х годов семья Печерских репатриировалась в Израиль. Память Печерского увековечена в названии одной из улиц Тель-Авива.