В первую блокадную зиму прекратились молитвенные собрания на квартирах. Достоверные известия есть только об одном действовавшем миньяне. Зимой 1941-1942 года в подвале правого крыла Хоральной синагоги, в маленькой комнате, ежедневно проводились молитвенные собрания. В этой комнатке была печка. К подвалу вела узкая тропинка, а справа от тропинки лежали штабеля трупов. Пожилые мужчины, собиравшиеся на молитву, каждое утро буднично сообщали о смерти еще одного из членов этого молитвенного собрания. Трупы евреев, собранные у Синагоги, отвозили на Преображенское кладбище. За рытье могил расплачивались хлебными карточками. Эти могилы до сих пор называют "хлебными". После войны эти захоронения были превращены в несколько больших братских могил. В традиционных семьях продолжали праздновать субботу. Правда, негде уже было достать вина и не из чего было испечь субботнюю халу. Поэтому Киддуш делали на кусочек блокадного хлебного пайка.
Уже весной 1942 года возобновились молитвенные собрания на квартирах по нескольким адресам. В конце 40-х - начале 50-х годов, когда партийная верхушка развязала беспрецедентную антисемитскую кампанию, прикрывавшуюся лозунгами борьбы с "космополитизмом" и "врачами-вредителями", когда сама принадлежность к еврейству служила поводом для увольнения с работы или даже ареста, уполномоченный по делам религиозных культов сообщал о восьми еврейских молитвенных собраниях, действовавших на частных квартирах. В справках-доносах уполномоченного содержались сведения о хозяевах и адреса этих квартир, говорилось о том, что молитвенные собрания происходят регулярно.
К хозяевам квартир применялись административные меры наказания, вплоть до высылки из Ленинграда за пределы 100-километровой зоны. Основанием служило использование жилой площади якобы не по назначению, а с целью получения дохода. При этом никто из администрации не считал нужным доказывать, что за использование помещения для молитвенного собрания взималась плата. А по закону на хозяев этих квартир данная правовая норма вообще не распространялась, так как все они были инвалидами. Между тем все ходатайства об открытии молелен власти отвергали. Рассказывают анекдот, что когда в эти годы группа старых евреев просила уполномоченного по делам религий разрешить им устроить молельню, аргументируя это тем, что им трудно в субботу идти пешком до Хоральной синагоги, тот ответил, что разрешить он не может, а помочь может: "Передайте верующим, что уполномоченный по делам религий Васильев разрешает евреям ездить в субботу на трамвае".